Galina, 66 - 30 декабря 2020 06:23

ПОЧТИ КАК В СКАЗКЕ
Всё началось как в старом анекдоте. Помните: из ресторана вываливается пьяный и, увидев человека в золотой фуражке и в брюках с лампасами, кричит:
- Швейцар! Такси!
Тот ему отвечает:
- Я не швейцар. Я адмирал.
- Адмирал!? Тогда катер к подъезду!
Фаина Раневская в 1947 году была в Тбилиси. Пошла с компанией в ресторан, поужинать, но недожаренная семга ей не понравилась и она ушла. Когда выходила, ей галантно придержал дверь человек в золотой фуражке и в брюках с лампасами. В СССР тогда ставили на дверях ресторанов швейцаров с генеральскими лампасами на брюках - этакими широкими нашитыми красными лентами.
- Ах, благодарю! Здесь такие двери, что без помощи швейцара я всегда боюсь быть зажатой между створками.
- Но я, извините, не швейцар, - прозвучал слегка обиженный голос.
Раневская подняла глаза. Перед ней стоял высокий, почти огромный военный.
- Боже мой! Товарищ генерал, простите великодушно!
- Я не генерал, - опять обиженным детским тоном ответил военный, - я маршал.
Раневская внимательно взглянула на него. Она уже давным-давно не видела вот таких больших, сильных, уверенных в себе мужчин, которые могли бы так вот обижаться. Почти как дети.
- Так это сам маршал открывал мне двери? В жизни не забуду! - без всякого притворства воскликнула удивлённая Раневская.
Должно быть, Толбухин был тронут искренностью актрисы, потому что немедленно предложил:
- Меня ждёт машина. Я могу вас подвезти. Куда вам нужно?
- Ой, что вы, премного благодарна. Но после всех ароматов ресторана мне просто обязательно нужно проветриться на вечернем воздухе Тбилиси. Или в моих волосах навсегда останется запах жареной рыбы.
Сумерки уже сгустились, в свете неяркого фонаря Толбухин как-то пристально взглянул на Раневскую и с некоторой робостью сказал:
- Простите, вы очень похожи на актрису, которая играла в фильме.
- И на какую же? - спросила Раневская, стараясь скрыть разочарование. Наверняка понравившийся ей военный вспомнит фильм "Подкидыш" и уже порядком опостылевшую ей фразу "Муля, не нервируй меня". Такая известность уже порядком надоела великой актрисе. Нормально не могла пройти по улице. Взрослые улыбались ей вслед, дети бегали за ней, выкрикивая: "Муля, не нервируй меня". Однажды она повернулась к ним и не выдержав проникновенно произнесла: "Дети! Идите в жопу". Неужели и этот огромный военный сейчас брякнет про Мулю.
Но тот неожиданно смутился, совсем как мальчишка. Раневская не могла не увидеть его виноватую улыбку. Словно признаваясь в чем-то нехорошем, неприличном для мужчины его ранга и звания, он смущенно ответил:
- Я совсем случайно увидел сказку. Там была такая актриса. героиня. Мачеха. Мне было ее жаль. Вы похожи на нее.
- Как? - Фаина Раневская остановилась. - Вам понравилась моя мачеха?
- Так вы - Раневская?
- Вы запомнили мою фамилию?
- Профессиональное.
Они стояли друг против друга. Этот короткий диалог был для них сродни самому искреннему признанию. Сказка вдруг невероятным образом сблизила людей, сразу оголила их чувства до той самой степени, когда всякие вопросы в отношении друг друга почти исчезают.
- Разрешите мне погулять вместе с вами? - робко проговорил Толбухин.
- С удовольствием! - весело ответила Раневская. - С таким маршалом, который любит сказки, я готова гулять всю ночь.
Весь вечер до глубокой ночи они бродили по старому Тбилиси. Гуляли, разговаривали, смеялись. Для Фаины Раневской эта встреча буквально перевернула мир. Перед ней был мужчина, воин, под командованием которого находились сотни тысяч солдат. Он приказывал им, посылал их в бой, вершил сотни тысяч судеб. При всём этом неожиданно мягкий, почти робкий мужчина. Она чувствовала, что маленький романтичный ребенок сидит глубоко-глубоко внутри грозного маршала. Фаина Георгиевна была просто счастлива, что смогла увидеть его, что именно ей он, ребенок, открылся.